«Теперь я человек-киборг»: история о том, как рак отступил под натиском врачей НМИЦ

22-летний Кирилл Нарышкин боролся с раком три года. Опухоль в легком и множественные опухолевые очаги в тазобедренном суставе появились почти одновременно. Но благодаря лечению в НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова опухоли получилось удалить полностью. «Теперь я человек-киборг», — говорит Кирилл, который пережил несколько сложнейших операций и долгий курс химиотерапии.

Кирилл – студент факультета международных отношений и политических исследований Северо-Западного института управления.

— Всей семьей мы собрались на дне рождения моей бабушки. И в конце праздника меня случился приступ бронхиальной астмы. Я профессиональный астматик. Как всегда, я принял лекарства, приступ снял. Но после него все равно остался кашель и неприятное ощущение в легких, как будто что-то давит.

Кирилл обратился к своему лечащему врачу, и еще две недели лечился от астмы, но непонятные симптомы не проходили. Сделали рентген грудной клетки. И вот тогда впервые прозвучало —  злокачественная опухоль.

— Но я тогда не особо понимал, что происходит. Думал, это что-то из разряда «быстро вылечить», — говорит Кирилл.

«Герминогенная опухоль переднего средостения, метастазы во внутригрудных узлах, селезенке. Группа неблагоприятного прогноза», — такой диагноз был поставлен Кириллу в НМИЦ онкологии им. Петрова. Спасение Кирилла было бы невозможно без слаженной работы специалистов четырех клинических подразделений и вспомогательных отделений, включая реабилитацию.

При герминогенных опухолях проводится, как правило, комплексное лечение, которое включает в себя хирургическое лечение, системное противоопухолевое лечение, реже лучевую терапию.  Наиболее эффективная схема лечения – это химиотерапия с последующим удалением остаточных опухолевых очагов. Она и была назначена в первую очередь Кириллу Нарышкину.

— И вот тут – как только начался первый курс химиотерапии — я понял, что лечение будет сложным и долгим. Это был самый тяжелый психологический момент, который я пережил в течение всей моей болезни, и физически было непросто тоже, — вспоминает Кирилл. – Но меня отвлекала от плохих мыслей учеба в институте, это было хоть какое-то действие во время лечения. Вот так я лечился и учился. Я никому не рассказывал о том, что со мной происходит, только деканат поставил в известность.

Опухоль в легком росла, уже давила на сердце, и было принято решение о ее удалении.

— Это была первая моя операция. Мне раздвинули грудную клетку, достали оттуда 15-сантиметровую опухоль, она весила 2 кг, — рассказывает Кирилл. – Тогда я думал, что лечение мое закончилось, и теперь я здоров.

Контрольное ПЭТ-КТ через два месяца показало, что опухолевые очаги появились в бедренных костях.

Как правило, когда врачи видят метастазы в костях, то говорят, что это инкурабельный процесс (патологическое состояние, при котором возникают необратимые нарушения в работе жизненно важных органов), при котором сделать уже ничего невозможно. Но в случае с Кириллом специалисты НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова увидели, что все опухолевые очаги можно удалить хирургическим путем и сделать реконструкцию —  выполнить полную циторедукцию.

-Серьезной технической сложностью являлся как объем, так и характер поражения скелета. Сначала мы удалили верхнюю треть бедренной кости и тазобедренный сустав, выполнив одномоментное эндопротезирование бедренной кости и тазобедренного сустава модульным онкологическим эндопротезом и потом уже следующим этапом запланировали удаление костей таза и боковой массы крестца со всеми оставшимися опухолевыми очагами, — рассказывает Григорий Владимирович Зиновьев, кандидат медицинских наук, заведующий отделением опухолей костей, мягких тканей и кожи НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова. – Для выполнения второго этапа резекции был разработан индивидуальный 3D принтинговый имплант.

Из-за распространения опухолевых очагов пришлось резецировать не только таз, но и крестец. Хирурги НМИЦ удалили боковую массу крестца, но при этом сохранили критически важные нервные структуры пояснично-крестцового отдела. В сочетании с предшествующей резекцией бедренной кости операция выглядела очень впечатляюще.

— В связи с поражением крестцово-подвздошного сочленения и боковой массы крестца потребовалась дополнительная пояснично-тазовая фиксация, — рассказывает Григорий Владимирович. —  Таким образом, был еще нейрохирургический этап, во время которого мы установили специальные фиксаторы в поясничные позвонки с двух сторон и зафиксировали поясничные позвонки как к тазу, так и к индивидуальному импланту. Получилось удалить все опухолевые очаги, выполнить реконструкцию дефекта, создать жесткую и надежную структуру, при этом сохранив полную функцию конечности и тазовых органов.

Операция длилась 9 часов.

— Меня предупреждали о возможных осложнениях, но все обошлось, — рассказывает Кирилл. – Я встал в тот же день, походил немного по коридору. Меня отпустили домой со словами «все у вас хорошо». О болезни мне теперь напоминают только шрамы. Но самое главное – я жив и здоров.